Сижу я в последнее вре­мя на ненавистной сво­ей работе и размышляю о жизни. А что еще остается де­лать, когда не сократили меня только из милости – до пенсии дотянуть (слава Богу и начальнику!), дома никто не ждёт, на улице ник­то не знакомится. Да и кто будет «кадрить» женщину «за 45» – смеш­но даже представить.

А размышления – вещь полез­ная, знаете ли. Таким вот образом я пришла к выводу, что за всё в этой жизни приходится платить. Всё, совершенное тобой, к тебе же и возвращается рано или поздно...

И дело даже не в моём собствен­ном примере. Окидывая мыслен­ным взором судьбы своих приятелей и приятельниц, вижу только подтвержде­ние своим словам. Но, как говорит­ся, своя рубашка ближе к телу, по­этому начну всё-таки с себя.

Я – самая обыкновенная бывшая советская женщина, 1950 года рож­дения. Сразу после школы выско­чила замуж, родила Таньку, потом заочно училась в строительном институте. В общем, жизни, можно сказать, не видела. Муж мой, мой бывший одноклассник, закончил финансовый институт, что по тем временам совершенно не котиро­валось. Начинал с бухгалтера в какой-то конторе – мне даже стыд­но было кому сказать, что мой муж – простой счетовод.

Я была собой видная: высокая, стройная, русая коса до пояса. Мужики прямо штабелями падали. Но лет до 35 я даже ни на кого и не глядела – мужу угождала, дочку растила. А потом вдруг как с цепи сорвалась – не знаю, что со мной случилось. Может быть, по­чувствовала, что молодость уходит, да испугалась, что ничего в этой жизни толком и не видела. Одним словом, увлеклась я нашим глав­ным инженером. Да не просто ув­леклась, а влюбилась, как девчон­ка. Был он на десять лет старше – казался таким солидным, опыт­ным, представительным. Ну, и обеспечен, конечно, был, по всей программе: хорошая квартира, дача, «Волга». Может быть, мне и в голову бы не пришло какие-то дела с ним иметь, если бы не он сам: начал красиво ухаживать, да­рил цветы, подарки, водил в рес­тораны. Я просто умирала от счас­тья и восторга –мы были такой кра­сивой парой, как мне тогда каза­лось.

А тут перестройка началась, такие дела. Муж совсем в работу ударился, крутился, как белка в колесе, – переучивался на банковское дело, что-то они там всё реорганизовывали. Одним словом, ему было не до меня – и я этим воспользовалась. У полюбовника моего – Игоря – дома тоже проблемы начались: обо всём узнала жена, и надо было как-то определяться. Тогда он сказал: «Девочка моя, я хочу оста­ток жизни провести с тобой. Моей жене – скоро 50, как женщина она для меня давно интереса не пред­ставляет, мы жили только ради де­тей. Но сейчас дети взрослые, все поймут. Выходи за меня замуж».

Думала я недолго. Танька окан­чивала 8-ой класс, собиралась в техникум. Муж для меня тоже ин­тереса давно не представлял – не было ни одной причины эту семью со­хранять. Решила поговорить с доч­кой сначала – она закатила исте­рику, мол, папа хороший, это я его бросаю, значит, она останется с ним. А дети Игоря – два взрослых сына – во­обще от него отказались. Он сна­чала переживал, потом говорит «Я для них сделал всё, что мог, – я им больше не нужен».

С мужем разговор получился тя­желый – он и плакал, и угрожал, и умолял. Я думала об одном – лишь бы это быстрее закончилось, и я буду жить с любимым мужчиной. Наконец, все бракоразводные и «бракосочетательные» формальнос­ти были улажены, и мы с Игорем стали мужем и женой. Только по­лучилось всё немного не так, как я предполагала.

Так как из семьи уходила я, а дочь осталась с мужем, то, есте­ственно, что я лишилась кварти­ры, надеясь, что Игорь решит эту проблему. Но Игорь сам уходил из семьи, поэтому оставил все жене и детям – хотя на отношение к нему детей это все равно не повлияло. Вот и получилось, что мы – два уже не молодых человека – остались без кола, без двора. Можно было бы сказать, что нас грела любовь, но в том-то и дело, что без блестя­щей «экипировки» (положение, день­ги, имущество) Игорь стал обыч­ным мужчиной предпенсионного возраста, ворчливым и брюзгливым.

Мы надеялись на сбережения Игоря, но, как и у многих, его вклады благополучно сгорели. Это подкосило Игоря окончательно, и вскоре его не стало. Всё это время мы жили в малосемейке – а со смер­тью Игоря я вообще потеряла пос­леднюю надежду оттуда когда-ни­будь выбраться.

К тому времени мой бывший муж уже возглавил один из первых коммерческих банков в нашем городе. Мы продолжали изредка видеться – все-таки я ску­чала по дочери, да и к мужу слиш­ком негативных чувств не испыты­вала. Они поменяли квартиру на новую, каждый ездил на дорогой иномарке, и мне все труд­нее было возвращаться в своё об­щежитие, к злым соседям и полчи­щам тараканов, которые упорно не желали истребляться. А тут у Тань­ки закрутился бурный роман с од­ним из молодых перспективных работников банка, и она фактичес­ки переехала к своему жениху. И я заметила, что муженёк мой быв­ший совсем затосковал. Он всегда был ненормальным трудоголиком, поэтому на женщин у него време­ни не оставалось. А тут я – ещё молодая (42 только стукнуло), ещё стройная, симпатичная, да и не чужая вроде бы...

И наступил момент, когда я не уехала в свою общагу. Это было по­хоже на сказку! Я совсем забыла о возрасте и заново влюбилась в своего мужа! Как я не могла рань­ше разглядеть эти восхитительные умные и проницательные глаза, этот мужественный подбородок, это сильное тело! Ему ведь тоже было 42 – но как он молодо выгля­дел, как красиво и изысканно оде­вался, как одуряюще пах дорогим одеколоном! Я просто сходила с ума от счастья! И похоже, Павлик тоже. Через неделю я перевезла вещи, тем более, нужно было готовиться к свадьбе дочери. Об оформлении своих отношений мы как-то не ду­мали – это было так естественно, что мы живем вместе, что не хотелось забивать голову всякими формальностями.

И вот грянула свадьба! Она проходила в лучшем ресторане города, а в качестве гостей были при­глашены все самые «выдающиеся» личности города и области, не­сколько человек приехали даже из Москвы. Танька была бесподобной невестой, Сережа – наш зять – был ей под стать. Свидетельницей была Танькина подруга по универ­ситету, аспирантка с иняза Инна. Я её раньше не видела, но, конеч­но, не могла не отметить эту моло­дую женщину с внешностью фото­модели, как сейчас говорят, да ко­торая, к тому же, знала 5 иностран­ных языков, как мне успела шеп­нуть дочь.

Сначала я чувствовала себя за­мечательно в свое роскошном пла­тье, купленном специально к это­му случаю, шикарным макияжем и модной прической. Павлик был ря­дом, мы принимали поздравления и очень гордились своей дочерью. После пятого фужера шампанско­го я уже стала представлять, что мы с Павликом везём коляску с внуком... Как вдруг увидела, что муж (хоть и бывший) танцуете Ин­ной...

Так получилось, что вначале вместе с ними танцевало ещё не­сколько пар, но потом они почти­тельно и с восторгом расступились, потому что лучше пары, чем Пав­лик и Инна, наверное, в зале не было. Я и сейчас, как наяву, вижу эту картину: молодая 25-летняя женщина, тоненькая, как тростинка, с вы­сокой пышной грудью, стройным бёдрами, в облегающем безукориз­ненную фигуру бирюзовом платье... Такого же цвета бирюзовые глаза с восторгом смотрели на Павла, пышные светлые волосы рассыпа­лись по плечам, а он бережно при­держивал её одной рукой за неве­роятно тонкую талию, а во второй руке держал ее длинные изящные пальцы... Павел также был неотразим в сво­ём наимоднейшем костюме, с легкой сединой в черных вьющихся воло­сах, грациозными движениями (он еще в школе учился бальным танцам).

Они танцевали вальс так легко, так предугадывали каждое движение друг друга, словно всю жизнь только этим и занимались...

Было почему-то мучительно наблюдать эту картину, и я, осознавая неле­пость своего поведения, схватила сумочку и решительно вышла из зала. На что я надеялась? На то, что он оставит Инну и побежит за мной следом? Но он не отрывал от партнерши восхищенных глаз. На то, что хоть кто-нибудь из гостей заметит мое отсутствие? Но все смотрели только на них! Мне ни­чего не оставалось делать, как зас­кочить в туалет, где я наткнулась на свое отражение в зеркале. И что я увидела?

«Не первой свежести» женщина с чрезмерным макияжем, который делал её ещё старше; в нелепом блестящем платье в обтяжку – а обтягивало оно крупный торс с об­висшим задом, почти без талии, с размазанной по телу грудью; пла­тье едва доходило до целлюлитных коленок... Жалкое зрелище! А еще десять минут назад я так себе нра­вилась!

Запудрив блестящий нос, я вышла из дамской ком­наты и наткнулась на мужа, кото­рый явно меня искал. У него был смущённый и растерянный вид. Он долго не мог решиться, прежде чем произнес сакраментальную фразу: «Аллочка, ты не могла бы сегодня вернуться к себе в общежитие?».

Ну конечно, я могла бы – почему нет? Кто я, собственно, такая? Бывшая постаревшая жена, которая мешает ему, удачливому бизнесмену. Я ко­жей почувствовала, как же я ему сегодня в тягость! Как он стыдится моего безвкусного платья, моих морщин на лбу и возле глаз, вто­рого подбородка! И как торопится туда, наверх, где его ждёт молодая, свежая, благоухающая красавица с роскошным телом, упругой поп­кой и высокой пышной грудью, нежной кожей лица без единой морщинки...

А чуть позже их ждёт восхитительная ночь с криками и стонами, её разметавши­еся по подушкам волосы лунного цвета, его умелые губы и руки, её зовущий чувственный рот... Я слов­но видела всё воочию!

Ему – 42, ей – 25... Ах, какое за­мечательное сочетание! Какая вол­нительная, разница в возрасте! Мой постсоветский Игорь в 45-50 был почти стариком, а новорусский Павел – просто мальчик в свои 42! Сауна, большой теннис, горные лыжи, тренажерный зал – все это делало свое дело. Ну а главное –деньги, которых у Павлика стано­вилось всё больше и больше. Ко­нечно, рядом с ним должна быть не такая клуша, как я...

Через полгода после этой свадь­бы Павел и Инна поженились. Правда, сначала бывший муж оформил на меня свою квартиру – потому что себе купил роскошный особняк почти в черте города. Ме­бель привезли из Италии – туда он и отправился в свадебное путеше­ствие с молодой красавицей-женой. Говорят, такой шикарной свадьбы город ещё не видел, а невеста словно сошла с обложки самого модного журнала. Его партнеры по бизнесу просто пускали слю­ни – Инна, конечно, очень секса­пильная женщина в расцвете своей молодости и свежести...

Через год у них родился сын – мечта всей жизни моего мужа, на­звали Петькой (чтобы имя-отчество напоминало о месте рождения: Петр Павлович). Инна после родов стала еще краше, а Павел будто лет десять сбросил – как же, моло­дой отец. А Танька моя до сих пор родить не может – не получается у них. В каких только клиниках не ле­чилась, где только не обследова­лась – всё напрасно, Одно хорошо – любит её Сережка, согласился на «ребенка из пробирки». Даст Бог, всё будет хорошо...

Сейчас Павлику, как и мне, 48 лет, Инне – 31 год, Петеньке – 5 лет. Живут они в основном в Лондоне, хотя имеют квартиру в Москве, вил­лу в Испании, дом в Мюнхене и еще полно всего. Коттедж остался Тань­ке, но она всё больше по клиникам разъезжает, или у отца с лучшей подругой гостит. А чего б ей не гос­тить по Лондонам, если её Сережка – управляющий тем самым бан­ком, который Павлик когда-то организовал (и таких банков у Павлика теперь по стране много). И не только банков – теперь у него какая-то международная финансовая корпорация, я в этом ничего не понимаю. Зато Инна с её пятью иностранными языками – первая помощница мужу...

А я высиживаю положенные часы у себя в конторе, размышляю о жизни и о том, как могло бы всё повернуться, если бы не ушла я тогда из семьи, не позарилась на дачу и «Волгу» (которых всё равно так и не увидела)...

Наверное, это я бы сейчас жила в Лондоне и ездила отдыхать на Канары. А может быть, и не жила бы. Ведь если бы не появилась тогда Инна, чуть поз­же могла появиться еще какая-ни­будь молодая, умная и красивая – у банкиров на таких особенная мода. За Танюшку свою переживаю – ей уже под 30, детей нет. А что, если и Сережка загуляет? Ну, прав­да, с таким папой моя дочь не про­падет – хоть за это ему спасибо. А я... Что я? Живу, как трава, старею и ничего хорошего больше от жиз­ни не жду. Ну, разве что внука дочь подарит, да и то, чувствую, что жить он будет где-нибудь по заграницам...

Одна мысль греет: а что, если надоест Павлик Инне? Ну, может же она влюбиться в какого-нибудь молодого наследного принца?! И вот тогда Павлик вспомнит, что есть у него где-то родной и близкий человек, который уже не предаст и не оставит его до конца дней, принесёт кружку воды, будет кормить из ложки, если потребует­ся, и выносить судно... Но, боюсь, времена поменялись, и какая-ни­будь молодая сиделка за его день­ги сделает это намного лучше, чем я...

Наверное, это и есть расплата.

P.S. Средних лет, неплохо со­хранившаяся, очень одинокая женщина желает познакомиться с мужчиной соответствующего возраста, эрудированным, доб­рым, внимательным. Буду забот­ливой и верной, отдам всю свою нерастраченную любовь и не­жность... Если вам также одино­ко – отзовитесь. Материальное положение значения не имеет...

(1997 год)