Эта история написана уже давно – когда-то то, что случилось с моей знакомой, произвело на меня большое впечатление...

Ничего не имею против различных религиозных и «около них» течений – каждый имеет право поклоняться своему Богу. Лишь бы не навязывали никому свою веру, не пытались «учить жить», не считали своё учение «единственно верным».

Тем не менее, когда статья была опубликована в газете, в редакции стали раздаваться странные звонки – кто-то пытался найти автора; поступали даже угрозы. Могу лишь догадываться, чем была вызвана такая реакция, – очевидно, рассказывая о судьбе своей землячки, я невольно «посягнула» на Рональда Хаббарда с его саентологией – не имея, впрочем, такой цели. Меня всего лишь потрясла история конкретной женщины – и я посчитала нужным поведать её своим читателям.

С тех пор прошло довольно много лет. Мне ничего не известно о судьбе героев. Но очень надеюсь, что всё у них в жизни сложилось хорошо...

Любовь и дианетика

Передо мной сидела приятная, слегка располневшая женщина лет 40 и ровным, спокойным голосом говорила такие вещи, от которых становилось не по себе. Сон, который до этого она же навеяла своими рассуждениями о Рональде Хаббарде и саентологии, как рукой сняло. Реальная история её собственной жизни не вписывалась ни в дианетику, ни в саентологию, ни в Хаббарда. Во всяком случае, было очевидно, что даже четырёхлетний опыт глубокого погружения в эту относительно новую религию не сделал её более счастливой. Мало того, по жизни за этой женщиной тянулся такой шлейф из поломанных судеб близких ей людей, что хватило бы на два десятка подобных историй...

При чём здесь Хаббард и дианетика, спросите вы? При том, что саентология, как утверждают приверженцы этой религии, абсолютно точно знает, как сделать человека счастливым, а законы саентологии являются как бы ключиком к заветному улучшению жизни во всех её проявлениях. Как сказано в одном из буклетов, «саентология создана для практи­ческого применения. Это то, что человек делает. Используя эти данные, вы МОЖЕТЕ изменить условия существования».

Моя героиня четыре последних года изучает эти законы, но непохоже, что знание их хоть немного помогло ей и окружающим её людям изменить условия своего существования в лучшую сторону.

..Жила-была молодая женщина по имени Лида (кстати, я знаю её много лет – она была старшей сестрой моей школьной приятельницы). Была по-своему счастлива с любящим мужем Колей, растила сына.

И вдруг, как это часто бывает у рано вступивших в брак женщин, в её жизни появился ОН – высокий красавец с зелеными глазами, раскатистым заразительным смехом, а самое главное, с такой же потребностью философствовать по любым проблемам бытия, которая вместе с новой любовью неожиданно открылась и в ней самой. Было ей 26 лет, Александру – 29. Он тоже имел семью, сына, но постоянно твердил Лиде, что жена ему совершенно не подходит, у них очень мало общего, и счастлив по-настоящему он может быть только с ней, с Лидой.

Боже, какая это была любовь! Он стал ее Солнцем, ее Богом, ее Жизнью. Их чувства родились и расцвели на почве долгих задушевных бесед, серьёзных разговоров и совместных размышлений практически на все темы, какие только можно себе вообразить. Сексуальные отношения были в этой ситуаций просто лишними – и оба понимали это. Разумеется, они были близки, но это была скорее дань традиции, чем истинная страсть. «Человек – существо духовное, – вновь и вновь повторяла Лида вслед за Хаббардом. – Духовные отношения лежат в основе всего. Я его ТАК любила духовно, что этого мне хватало вполне...».

И хотя в то время Лида еще ничего не слышала о Хаббарде, она поступила вполне в его духе и, согласно его учению об «овертах» и «висхолдах», рассказала всё мужу. Для непосвященных сообщаю, что «оверт» в саентологии – это неблаговидный поступок, а «висхолд» – нежелание об этом поступке рассказывать. По Хаббарду, чем меньше будет висхолдов между супругами, тем прочнее будет брак.

В случае с Лидой всё получилось наоборот. Сообщив мужу о новой любви, она не стремилась спасти свою семью. Она мечтала обрести счастье с любимым мужчиной. «Понимаешь, – восклицает Лида, – я хотела, чтобы все вокруг были счастливы! Ведь мне было так хорошо – и я хотела, чтобы всем вокруг было хорошо: и моему мужу, и жене Александра, и нашим детям, и всем родственникам! Ну ты только представь, как бы было замечательно – все сидим за одним круглым столом, и всем хорошо, все довольны! Почему, если моего чувства хватает на двоих мужчин, я обязана отдавать все одному – только потому, что это мой муж?!».

Однако «вторые половины» не разделили восторга и оптимизма Лиды. Её муж замкнулся и отдалился, жена Александра «срочно» забеременела. А сам Александр, когда узнал об этом, принял решение уехать вместе с семьей. «Нам не суждено быть вместе. Ничего у нас не получится», – сказал на прощание, как отрезал.

Лида ничего не могла понять. Как же так?! Они же любят друг друга! Он даже однажды позвал её замуж! Она же не может жить без него! Как он может ТАК поступить с ней после всего, что было?! «Я не понимала, что происходит, – грустно говорит Лида. – Видимо, для него наши отношения не имели цены, потому что в жизни человека в первую очередь умирает то, что не имеет цены. Поэтому он и избрал самый малодушный способ решения этой проблемы – сбежал...».

Но Лида так просто не собиралась сдаваться. Она решила поговорить с женой Александра, которая к тому времени уже растила второго ребенка и готовилась вместе с мужем к отъезду в Рязанскую область, на его родину.

Лида выбрала момент, когда Александра не было дома, и пришла к Вере. Её встретила милая, измученная семейными проблемами женщина, которая любой ценой хотела удержать мужа и не желала делить его с кем бы то ни было – как она максимально тактично, но твёрдо дала понять Лиде.

Лида предложила ей вариант «шведской семьи» – жить всем вместе или даже вчетве­ром (если бы её муж Коля согласился), но это предложение вызвало у Веры только ужас и непонимание. Лида до сих пор жалеет, что Вера не согласилась тогда.

«Саша такой хозяйственный, такой практичный – он вполне смог бы содержать нас обеих и наших детей! И всем было бы хорошо!», – говорила мне Лида и ждала, что я с ней соглашусь.

Но я не согласилась. Потому что ясно представила себя на месте Веры: в мой дом приходит чужая женщина, заявляет, что безумно любит моего мужа, а посему предлагает потесниться, чтобы дать место ей и её ребенку. При этом её мало интересует, как потом объяснять ситуацию детям, и с нормальной ли вообще психикой выйдут они из такой «семьи»...

Александр уехал, забрав жену и детей. Лида осталась, терзаемая мыслями и поисками смысла жизни. Именно в это сложное время ей и попалась книга Л. Рона Хаббарда «Дианетика».

«Это был свет в конце тоннеля!, – восклицает Лида. – У меня словно пелена упала с глаз: всё разложилось по полочкам, обрело свое место. Я нашла ответы на все вопросы. Мало того, я поняла, что смогу управлять своей жизнью и помогать делать это другим людям! Я нашла смысл своей жизни, дело своей жизни – и с головой ушла в саентологию...»

Лида рожает второго ребенка, девочку. Через несколько лет третьего – еще одного мальчика. Все это время она упорно работает – создает ученический кооператив по пошиву спецодежды, много читает, изучает психоанализ, психологию, психосинтез, тащит на себе дом и троих детей.

Кооператив процветает, заказов становится всё больше и больше; дети подрастают; знания множатся; уровень духовного развития достигает невиданных высот. Здесь бы и остановиться для дальнейшего старта – тем более, Лида всерьез взялась за дианетику, поступила на курсы в Гуманитарный центр Хаббарда, ездила в саентологическую церковь, уже сама занималась просветительской деятельностью, читала лекции по работам Хаббарда и даже выступала в роли одитора – человека, «прошедшего специальный курс обучения и профессионально подготовленного для того, чтобы применять саентологический процессинг». А процессинг – это особая форма консультации по личным вопросам, которая существует исключительно в саентологии. «Она помогает человеку взглянуть на своё существование и улучшить свою способность «смотреть в лицо» тому, кто он и где находится».

Но, видимо, учить «правильным и праведным» законам жизни окружающих значительно проще, чем самому следовать этим законам, – иначе чем еще объяснить дальнейшие поступки ярой последовательницы Хаббарда?

Впрочем, ответ на этот вопрос Лида также нашла у своего любимого учителя, который многие проблемы человека видел в неоконченных циклах общения. Все эти годы цикл их общения с Александром не оканчивался, поэтому эта история имела продолжение. Они обменивались открытками к праздникам и изредка письмами, в которых Лида всегда писала о своей любви и желании быть вместе.

Так продолжалось семь лет, пока однажды от Александра не пришло письмо, в котором он мимоходом сообщил, что жена с детьми его покинула, он живёт один и даже написал несколько брачных объявлений в местную газету. Он ничего не говорил о том, что любит её; не приглашал к себе – но Лида решила, что это ее последний шанс воссоединиться с любимым человеком: немедленно сообщила об этом мужу, сор­вала младших детей и рину­лась в Рязанс­кую область, где у Александра было фермерское хозяйство.

Конечно, Александр, от которого жена с детьми действительно уехали, поначалу был ошарашен, но первые три месяца они даже были по-своему счастливы – исполнилась давнишняя мечта Лиды жить с любимым одной семьей. Что при этом чувствовали дети, которых внезапно оторвали от родного отца и привезли в деревню к чужому дяде, да и сам муж, у которого этих детей отняли, – осталось как бы за повествованием.

А потом случилось неизбежное – фермерское хозяйство требовало рабочих рук, Александр недвусмыслен­но дал понять, что дармового хлеба не бывает, и у Лиды незаметно появились совсем не городские обязанности: доить коров, варить творог, продавать затем его на рынке. Ее «продвинутая» душа восста­вала против этого, на любимую дианетику совсем не оставалось времени. А тут и в Александре стали проявляться неведомые прежде черты: эгоизм, нелюдимость, граничащая с человеконенавистничеством, фанатизм в работе, граничащий с манией. Он лишал её основы жизни (по Хаббарду) – общения, а значит, фактически лишал ее жизни. «Я тогда чуть не умерла», – призналась Лида.

Её хватило на 3 месяца. После чего она вновь подхватила детей и вернулась к мужу. В последующие два года она периодически предпринимала попытки обрести свое счастье – то уезжала, то возвращалась вместе с ничего не понимающими детьми. Иногда оставалась у Александра на 2, 3 месяца, помогала по хозяйству, даже торговала на рынке творогом, но склонить его в свою веру так и не смогла – Александр упорно не поддавался. Мало того, когда она особенно сильно донимала ею Хаббардом и саентологией, он её просто выгонял.

Во время этих приездов-отъездов Лида в электричке познакомилась с Катей, своей ровесницей, жительницей соседнего с Александром села, у которой было своё горе: муж-рецидивист и двое детей. Катя в каждую мужнину отсидку находила себе хахаля, но на момент знакомства с Лидой как раз встретила родимого из тюрьмы. Катя откровенно бедствовала и с радостью ухватилась за лидино предло­жение поработать на хозяйстве у Александра: копать картошку, ходить за коровами, мыть банки и стоять на рынке.

Вскоре Катин муж снова загремел в тюрьму, и она, забрав детей, окончательно переселилась на ферму.

А полгода назад случилось непоправимое: когда Лида, очередной раз подорвав детей, приехала к Александру, на пороге её встретила новая хозяйка – Катерина.

«Ты представляешь – он мне изменил! – говорила Лида, и слёзы стояли у неё в глазах. – Я ради него была готова на всё, я пыталась научить его жить правильно, я хотела изменить его самого и его жизнь, а он мне изменил! Да, я понимаю: он нашел то, что искал, – безропотную работницу на ферму и опытную любовницу себе, которой не нужен Хаббард и которая не рассуждает часами о дианетике. Но как же наша любовь?! Как можно перечеркнуть все эти годы? Он самый настоящий эгоист, и он предал меня!...».

«Лида, – сказала я, – он предал тебя не сейчас, а ещё много-много лет назад, когда сбежал. А разве ты не предавала своего мужа и своих детей все эти годы? Помнишь, ты предлагала его жене жить одной большой счастливой семьей – почему же ты сейчас отвергаешь эту возможность? Что изменилось? Разве ты не будешь счастлива рядом с ними, счастливыми? И вы будете дружно сидеть за одним большим круглым столом – ты же всегда мечтала об этом! Ты представляешь, как больно ты всем им делала?..».

Но Лида не дала мне договорить. Она вновь призвала на помощь любимого Хаббарда: «Честному человеку нельзя причинить боль!».

- Но ведь тебе больно сейчас? Как было больно твоему мужу, его жене, вашим детям, вашим родителям, вашим общим друзьям. Это что, все нечестные люди?

- Если кому-то больно, то это только его проблема! – почти кричала Лида. – Хаббард сказал, что брак – это великое притворство! И даже дети не являются в полной мере чьими-то конкретными детьми – это ДУХОВНЫЕ СУЩЕСТВА, которые проживают свою собственную жизнь, а от родителей наследуют только внешность!

- Но разве Хаббард и его учение сделали ТЕБЯ более счастливой? Что дало ЛИЧНО ТЕБЕ осознание того, что все вокруг – духовные существа? Тебе, твоим детям и близким тебе людям? Назови хоть одного! Ты прошла по жизни, разрушая все вокруг. Самые «счастливые» сейчас – это Александр и Катя, которые создали подобие семьи на этих обломках. Но ты-то как раз меньше всего бы этого хотела...

- Да, так получилось, что, пытаясь созидать, я разрушала! Но нельзя разрушить больше меры!

- Где же мера этого разрушения? Кто ее определяет?

- Сам человек! Если человек не сумел быть счастливым – это его личное горе, его проблема! Вот мой первый муж и первая жена Александра – они не захотели быть счастливыми тогда, рядом с нами, поэтому всё так и вышло...

- А может быть, они просто не сумели? Не смогли делить вас с кем-то ещё? Разве это их вина?

- Я не хотела никому причинять боль! Я просто любила, значит, все вокруг должны были быть счастливыми – это же так просто!

- Почему же должны, Лида? В данной ситуации никто ничего никому не должен. Разве ты счастлива сейчас? Счастлив твой муж? Твои дети? Отец, который не пережил твоих метаний и умер от сердечного приступа? А чем помогла тебе твоя саентология? Как ты можешь учить жизни других людей, если так и не смогла разобраться в своей собственной?...

Все мои вопросы повисали в воздухе – вопросы, на которые нет и не могло быть ответов. Я могла б рассказать Лиде о чувстве долга и чувстве ответствен­ности перед семьей; о необходимости щадить чужое самолюбие. И о том, что мало кто из супругов хотел бы знать всю правду о партнёре, пусть даже и из его собственных уст. И о том, что саентология – это все-таки не наука, как некоторые пытаются пред­ставить.

Конечно, намерения у саентологической церкви самые что ни на есть благие и охватывают практически все стороны жизни современного общества: супружество, воспитание детей, разрешение конфликтов, борьба с наркоманией и преступностью, и даже оказание первой помощи при болезнях и травмах. Вот только методы для достижения этих целей представляются несколько сомнительными.

Книжки, по которым происходит обучение, слов­но рассчитаны на полных идиотов: снаб­жены примитивными картинками и такими же текс­тами, претендующими, впрочем, на некоторую научность: «... Висхопды – это своего рода оверты... Когда человек совершает оверт, в данном случае крадет деньги у своего хозяина, у него есть висхолд от того человека, кото­рому он навре­дил. Как только груз содеянного становится слишком большим, человек начинает принижать того индивидума, которому он навредил, в попытке уменьшить оверт...».

Впрочем, это всё не имело бы значения, если бы саентология действительно помогала людям обрести себя, найти свой путь к счастью, сделать счастливыми окружа­ющих. Но на примере нашей героини мы наблюдаем обратное – когда вооруженная до зубов знаниями законов саентологии ярая её «приверженица» не только не сумела сама быть элементарно счастливой, но принесла горе многим близким людям.

Лида утверждает, что счастье она понимает по-своему, но её глаза говорят о другом. Глаза одинокой, никому, даже собственным детям, не нужной женщины. Свободное от полноценных семейных отношений время она посвятила саентологии и Хаббарду: пропагандирует свою религию, распространяет соответствующую литературу, пытается учить жизни других людей.

Избави меня Бог от таких учителей...